Сергей Самодов, директор Архангельского театра драмы имения Ломоносова.

Фото Артёма Келарева
Новый директор Архангельского театра имени Ломоносова дал эксклюзивное интервью ИА «Регион 29».
Итак, свершилось, у руля главного театра Архангельской области встал новый руководитель. Сергей Самодов — личность яркая и известная. Северодвинец, прошедший серьёзнейшую журналистскую школу в городских и областных СМИ, шоумен и музыкант, владелец мужского парикмахерского салона, экс-директор Приморского театра оперы и балета (сегодня — Приморский филиал Мариинского театра во Владивостоке), муж и отец. С сегодняшнего дня он определяет творческий и коммерческий курс областного учреждения.

Сергей Самодов: «Мне больше нравится решать проблемы, брать ответственность за результат, нежели работать в тепличных условиях». Фото Артёма КелареваСергей Самодов: «Мне больше нравится решать проблемы, брать ответственность за результат, нежели работать в тепличных условиях».

— Сергей, зайду с козырей. Твоё возвращение вызвало немало толков. Всё-таки во Владивостоке твоя карьера складывалась более чем удачно, и вдруг — как в песне Гребенщикова «назад в Архангельск». Это было отступление?

— Вернуться в Архангельск было осознанным решением. Мне посчастливилось в течение полугода плотно работать совместно с руководством Мариинского театра. Такой опыт дорогого стоит. Мы провели непростой во всех отношениях переход коллектива Приморского театра оперы и балета из краевого в федеральный статус — Приморский филиал Мариинки. Разработали концепцию развития, которую поддержал Валерий Гергиев. Кстати, большинство идей этой концепции актуальны и для Архангельского театра драмы.

Валерием Абисаловичем было принято, на мой взгляд, вполне логичное решение — поручить управление Приморской сценой одному из своих заместителей — Ирине Ткаченко. Тем более, что за плечами Ирины Болеславовны более чем успешный опыт создания и многолетнего управления концертно-театральным центром «Югра-Классик». Скажем, если вы на практике знакомы с процессами слияния или поглощения, то такие кадровые изменения не должны вас удивлять. Мне была предложена руководящая должность, и это было мое решение отказаться, чтобы попробовать силы в своем деле.

По прилёту в Архангельск все планы действительно были связаны с реализацией малого бизнес-проекта. Но когда мне предложили принять участие в конкурсе на замещение должности директора архангельского театра, я согласился, потому что считаю преступлением не использовать полученные знания и наработанный опыт для развития области, в которой я родился. По современным меркам я могу показаться сентиментальным, но мне больше нравится решать проблемы, брать ответственность за результат, нежели работать в тепличных условиях. В зале заседаний в администрации Северодвинска на стене висит надпись: «Чем серьезнее задача, тем почетнее ее решить». Я всегда помню эту фразу, олицетворяющую жизнь почетных жителей города корабелов. Вернуться на родину — не значит отступить. Это значит, что сейчас здесь мои умения нужнее и сослужат более важную службу.

— С театром во Владивостоке была связана довольно неприятная история по поводу неэффективного использования средств.

— Неэффективное расходование средств было до моего назначения. Как раз достаточно жёсткий акт контрольно-счётной палаты по деятельности театра в том числе и стал причиной моего назначения исполнительным директором, чтобы вернуть работу учреждения в границы плана финансово-хозяйственной деятельности.

— Ещё один каверзный вопрос. Многие отреагировали на информацию о твоём назначении саркастически: мол, театр возглавил владелец парикмахерской…

— Закон не запрещает директору театра вести предпринимательскую деятельность. Я открыто декларирую свои доходы, плачу налоги, создаю рабочие места для молодёжи, за свой счёт провожу повышение квалификации сотрудников, недавно благоустроил территорию рядом. Ты уж сами выбери, какого из этих грехов я должен стыдиться. Как мне кажется, мне удалось создать яркое место. Именно наличие таких ярких и интересных мест в сфере услуг позволяет говорить о наличии благоприятной городской среды.

Театр и барбершоп — слишком разные сферы, чтобы иметь аффелированность. Считай, это хобби. А я ведь ещё пишу музыку и стихи, являюсь практикующим музыкантом. Если не считать более чем десятилетний управленческий опыт — тоже хороший повод для сарказма, не так ли?

— К слову, спрошу тебя, как бывшего коллегу по цеху, что в твоём понимании самый лучший пиар?

— Самый лучший пиар — это реальные дела. А еще не нужно бояться быть собой, быть искренним. Я — не боюсь.

Сергей Самодов: «Самый лучший пиар — это реальные дела ».
Служить искусству и просвещению

— Теперь собственно о театре. Ждёт ли коллектив и само учреждение революция?

— В театр нужно приходить не революции устраивать, а служить искусству, просвещению. И без понимания этой миссии театра сделать его социокультурным центром области не на словах, а на деле невозможно. Я рад, что большая часть коллектива это понимает и, надеюсь, разделяет мои убеждения. Сплотиться, чтобы уверенным шагом двигаться вперед, вот чего не хватало театру. А для этого перед ними просто ранее не ставили четких ориентиров, не объясняли, куда движемся.

— А что касается собственно творческой составляющей?

— Я доверяю главному режиссёру Андрею Тимошенко. Также считаю, что худсовет как совещательный орган является важной дискуссионной площадкой. Нам удалось плотно поработать и спланировать, на первый взгляд, совершенно невозможное начало 84-го театрального сезона. Только до Нового года зрители увидят сразу пять премьер на основной и камерной сценах. Ещё восемь наименований в работе на вторую часть очередного сезона и далее.

Планировать на год вперед деятельность театра важно. Это синхронизация с ведущими театрами страны. Это стабильность, когда артисты понимают, что будут задействованы, для какой роли себя готовить; когда художественно-постановочная служба имеет возможность готовиться к спектаклям не в аврале, а планово; когда появляется возможность «долгих» продаж билетов.

Свои плоды дает и возможность самостоятельной работы для артистов. «Варшавскую мелодию» Александра Дубинина зрители в этот раз признали лучшим спектаклем сезона. Спектакль «Блогер» подготовил Игорь Патокин по «Запискам сумасшедшего» Гоголя. Он откроет сезон на камерной сцене 1 октября. 2 октября мы покажем ещё одну премьеру — «Русскую народную почту» Богаева поставит Андрей Тимошенко. Вот так мы растянем открытие нового сезона сразу на два дня. Мне бы хотелось, чтобы эта лаборатория для артистов и дальше работала, и давала зрителю интересные постановки. При этом в театре останутся и многие полюбившиеся спектакли. Сейчас мы уже можем говорить о полноценном сезоне, когда театру будет, чем удивлять публику.

— А на практике гастролей актёров и музыкантов такой подход скажется? Ведь сегодня театр — это и одна из главных концертных площадок Архангельска.

— На сегодняшний день Архангельский театр драмы самая профессиональная площадка для проведения концертов. Но это не означает, что мы сейчас перепрофилируемся исключительно на концертную деятельность. Сначала мы планируем непосредственную деятельность театра, а затем свободные даты можем рассматривать под концерты. Такой приоритет. Не наоборот, как это было раньше. И, конечно, хотелось бы увидеть от организаторов концертов действительно качественных исполнителей. Неправильно думать, что на высокое искусства в Архангельске разучились ходить. Нельзя оболванивать зрителя или везти на театральную сцену формат клуба, или для неискушённого зрителя подменять искусство дешевым ширпотребом. В Архангельске есть две ниши, которые остаются незаполненными: цирковое искусство и серьёзные классические формы. Технически театр может принять и то, и то.

Сергей Самодов: «Театр не просто должен менять человека, он должен делать его лучше ». Фото Артёма КелареваСергей Самодов: «Театр не просто должен менять человека, он должен делать его лучше ».

Театр — не место для интриг

— Как ты думаешь, появление нового, молодого и деятельного директора, скажется на имидже театра?

— Мне кажется, это обоюдное влияние. Хотя зрители приходят на спектакли, на актёров, на режиссёров, а вовсе не на директора. Они являются настоящими лицами театра. Директор — лишь строгий помощник в служении искусству. Но имидж театра для публики должен быть именно в той атмосфере творчества, я бы даже сказал, со-творчества, когда зритель после спектакля выходит с желанием создавать. Театр — это лишь начало эстафеты, в которой в качестве эстафетной палочки выступает творческое действие. Театр не просто должен менять человека, он должен делать его лучше. Открытый, незабронзовелый подход к делу, когда классика и современный подход являются эффективным симбиозом.

— А как коллектив примет такого неуспокоенного директора?

— Если кто-то пришёл в театр интриговать, то он просто ошибся с местом работы. Повторюсь, миссия театра в служении искусству и просвещении. Это серьёзная кропотливая работа изо дня в день. Мне важно донести до коллектива наши цели и задачи, важность не только здесь и сейчас, но и в перспективе нашей деятельности как театра, как социокультурного пространства. Театр, впрочем, как и любая работа, это не то место, где ты можешь позволить себе просто проводить время. Это место, где ты должен делать результат.

— Во Владивостоке именно так работал коллектив театра?

— Во Владивостоке была интенсивная работа. Театр оперы и балета строился с нуля. До этого там была только Приморская филармония и Тихоокеанский симфонический оркестр. Конечно, привлечь публику, чтобы в её привычку вошло посещение оперы и балета, было сложной задачей. И тут было важно понять менталитет жителей Владивостока: предприимчивые, активные, когда от идеи до её воплощения минимум времени, потому что если не ты воплотишь идею, то ей уже займется кто-то другой.

— Ну, а у нас?

— В Архангельске жизнь течёт более размеренно. И, к сожалению, эта размеренность сказывается и на деловой активности. Многое может переноситься на после обеда, на завтра, на следующую неделю. Я так уже не смогу.

Эдуард СОКОЛОВ
http://region29.ru/2016/06/27/5770db052 … 0834d.html

«ПреКрасный Город» о становлении группы, процессе организации музыкальных гастролей и иностранных языках
реклама
В основе группы лежит дуэт Алексея Питалова и Михаила Звягина. Позже, со временем, из дуэта вырос целый ансамбль, в котором теперь принимают участие шесть музыкантов. Музыкальный коллектив вершит невообразимое — у них серьёзная, действительно стоящая музыка. «ПреКрасный Город» играет не только свой, авторский репертуар: группа исполняет музыку на 14 языках мира: от песен на русском до композиций на неаполитанском наречии. «Брусника» встретилась с музыкантами на их последней, генеральной репетиции перед концертом в «Колесе».

Музыканты без лишних слов сами решили рассказать о себе.

Олег: Мы знакомы с Алексеем лет 20 уже, наверное. Начинали с ним играть в Лос-Хулиганос.

Алексей: Шестнадцать!

Олег: Алексей сам сделал свой проект, его музыка на сто процентов авторская. Действительно классная, на мой взгляд, и весьма сложная. Вокалистка нашего коллектива — его любимая жена, которая имеет свой проект, «Кляксу». Нас почему-то часто путают с её проектом, поэтому хочется отметить, что мы всё жё другой коллектив, создателем которого является непосредственно Алексей.

Алексей: История группы у нас действительно обширная. Вообще, мы начинали с дуэта: Звягин и Питалов. Этим дуэтом ещё в студенческие годы мы делали музыку, ездили на различные российские конкурсы, а потом, потихонечку, в наш проект начали «вливаться» новые люди: Олег Кузнецов, Александр Богданов, Илья Ершов, Анна Акимова. Таким составом мы просуществовали уже лет восемь-девять. На протяжении жизни группы мы участвуем в фестивалях, пытаемся ездить на гастроли, выступаем здесь, в Архангельске.

— Когда вы выбирали города, в которые поедете, вы уже знали, что там есть люди, которые знают вас?

Алексей: Нет. Мы обычно просто договариваемся: отсылаем свои материалы, и дальше всё на усмотрении клуба: понравится наш репертуар им или нет. Если всё срастается по условиям, мы едем на гастроли к ним. Ставим дату: уезжаем и играем.

— Куда вы обычно ездите на гастроли?

Алексей: У нас был тур небольшой в октябре. Ездили мы в Москву, в Тверь, в Вологду, в Сергиев Посад, в Петербурге выступали, в Петрозаводске.

— Вы играете и свои композиции, и музыку других авторов. А чего у вас всё-таки больше?

Алексей: В концертной программе делаем пополам. То есть, половина программы авторской музыки и половина аранжирована: известные и не очень известные композиции других авторов.

Фото: Артём Зайцев / ВК

— Как так вообще получилось, что вы «слились» в один коллектив?

Алексей: А как это обычно получается? Допустим, у создателя группы есть материал, который хочется поиграть. Тогда он начинает искать единомышленников. И, грубо говоря, те, кто ему подходит, начинают с ним играть.

Олег: Есть какой-то проект, создатель выбирает себе музыкантов. Ищет, думает, подходит тот или иной или нет, смотрит, как человек вообще умеет играть. Потом берётся человеческий фактор. То есть, если я его ненавижу, то я не буду с ним играть никогда в жизни. Ну и начинаете играть. Месяц, два, три… Если сложился коллектив, то он живёт; если нет — разбегается.

— А как вы познакомились?

Алексей: Познакомились все здесь.

Олег: Сначала часто пересекались в перерывах между работой. А потом предложили друг другу, мол, давай создадим группу?

Алексей: Я учился, когда Олег Николаевич уже преподавал. Так мы и познакомились — вместе играли на государственных экзаменах. С Ильёй Ершовым тоже здесь, в колледже.

— У вас все участники группы связаны с Архангельским музыкальным колледжем?

Алексей: Все выпускники колледжа, кто-то теперь работает в нём. Ну да, получается, что все связаны училищем, все отсюда.

Олег: Среди коллектива «ПреКрасного Города» у нас четыре педагога музыкального колледжа и два совместителя.

— К каким коллективам Архангельска вы хорошо относитесь?

Алексей: У Ильи мама — Любовь Андреевна — высказала вообще гениальную вещь: «Музыканты всякие нужны».

Олег: Если есть коллективы — да ради Бога, пускай они играют. Я своим студентам обычно говорю: «Мальчики, сходите на этот концерт, послушайте, как нельзя играть». А иногда: «Сходите на такой-то концерт и послушайте, как надо играть».

Алексей: У каждого ведь какие-то свои пристрастия.

— А какие пристрастия у вас?

Олег: Я люблю камерный оркестр Онуфриева.

(В кабинет входит Михаил Звягин, присоединяется к нашему разговору).

Алексей: Михаил, к каким музыкальным коллективам ты относишься хорошо?

Михаил: К хорошим. Ну как, к тем, которые играют хорошую музыку.

— А какие группы вообще играют хорошую музыку?

Михаил: Довольно много коллективов, которые играют хорошую музыку. ПреКрасный Город, например (улыбается).

— А как вообще началась ваша любовь к музыке?

Алексей: Меня мама отвела в музыкальную школу.

Илья (смеётся): Насильно!

— И решение её было правильным?

Алексей: Видимо, да.

Олег: Время доказало, что это было правильно.

Алексей: Илья, а как началась твоя любовь к музыке?

Илья: Любовь Андреевна привела меня в музыкальную школу. Так и началась моя любовь.

Олег: А я вот сам пошёл: жалею до сих пор. Я занимался хоккеем и музыкой параллельно. Хоккей впоследствии пришлось оставить, а вот если бы не бросил его, то жил бы сейчас, наверное, в Канаде, играл за Монреаль, был бы беззубый, зато миллионер. А сейчас с зубами и… музыкант. В общем, к музыке нас всех привели родители.

Михаил: Музыка нас связала. Я вот на заводе работал, после того как окончил музыкальный колледж. Почему-то подумал, что не моё это. А потом встретился мне Алексей, предложил мне взяться за бас-гитару, поиграть в группе. Вот, собственно говоря, и затянуло. Вернулся в колледж, присоединился к группе.

(В кабинет входит Анна Акимова и тоже присоединяется к разговору).

Олег: Анна — это вообще муза Алексея. Не будь её, я думаю, не было бы никаких песен, не было бы нормальной и симпатичной жены.

Анна (смеётся): Я не поняла, что первое: песни или жена?

Олег: На самом деле, у Алексея много песен, посвящённых его жене, детям.

— Расскажите, каково это — ездить на гастроли?

Анна: Компания музыкантов, собирающаяся на гастроли — это целый мир. Кем нам только не приходится быть! И водителями, и поварами. Однажды мне даже пришлось быть медсестрой.

— Приносит ли какие-то деньги ваша творческая деятельность?

Анна: Если говорить о гастролях, то они пока не приносят стабильного дохода. Хотя теперь мы даже в плюс небольшой выходим.

— То есть, сначала вы ездили себе в убыток?

Анна: Да. Пока ты не известен публике какого-то города, мало людей будут приходить на концерты. Клубы перестраховываются, неизвестных музыкантов не берут. Не так-то просто ещё уговорить их, чтобы выступить где-то, тем более за какой-то гарантированный гонорар. Это скорее исключение — какой-то процент с продажи билетов. Иногда приходят два человека, ну и получаешь ещё с этого в лучшем случае пятьдесят процентов.

Олег: Музыкант не имеет права сидеть дома и вариться в своей каше. Ему всё-таки нужно развиваться дальше. Выезжать надо, заниматься, готовиться. Допустим, «ПреКрасный Город» выехал на гастроли: и, как следствие, лишился возможного заработка в 50 тысяч. Зато все музыканты получили огромную массу самых разнообразных эмоций.

— Когда вас приглашают на корпоративы, вас приглашают играть «на заказ»?

Анна: Мы можем сделать под заказ то, что попросят, но вообще, мы обычно сразу предупреждаем о том, какой у нас есть репертуар. Для того, чтобы нам тоже исполнение музыки приносило удовольствие. На некоторые редкие корпоративы нас приглашают со своим собственным репертуаром. Это совсем здорово — радует. Но мы «не чураемся» заработать на запись альбома исполнением каверов. Вообще, это хороший опыт.

— Как вы подбираете репертуар для гастролей или концертов?

Анна: Мы стараемся так его подбирать, чтобы он нас самих трогал. Стремимся к тому, чтобы это была сложная, интересная музыка. Мы такие песни исполняем, которые, кроме нас здесь, не исполняет никто. Мы знакомим публику с другой музыкой. В общем-то, по сути своей с каверами на другие композиции, но такие, которые не известны здесь никому. Поэтому уникальная программа у нас получается: мы исполняем музыку на 14 языках. Кто здесь, кроме меня, может исполнить песню на исландском языке?

Музыканты (в один голос): Только Звягин.

Анна: Кто-нибудь вообще такую музыку слушает? Или, например, на неаполитанском наречии знает хоть одну песню? Тоже ведь каверы, но их никто, кроме нас, и не знает даже.

— Вы упомянули о том, что исполняете песни на 14 языках. А сколько вы вообще языков знаете?

Анна: Два: русский и английский. А при исполнении песен использую фонематический слух. По отзывам некоторых переводчиков — я очень неплохо владею произношением на этих языках.

—  А было желание изучать другие языки?

Анна: Я немного училась ивриту, но сейчас смогу вспомнить разве что несколько слов. Португальский язык мне очень близок, поскольку вообще очень похож фонематически на русский. Русскому человеку вообще достаточно легко научиться португальскому произношению. Какое-то время я преподавала пение у капоэйристов: они мне поставили более-менее хорошее португальское произношение.

— Алексей, а что зашифровано в названии вашей группы?

Алексей: В основе — красный город. То есть, красивый. А если перевести эти два слова на ненецкий язык, то получится Нарьян-Мар.

— У вас какая-то особенная любовь к Нарьян-Мару?

Алексей: Я родился в этом городе, а сюда приехал учиться. Ближе к Нарьян-Мару были только Архангельск с его музыкальным колледжем и Сыктывкар. Из этих городов и выбирал.

— То есть, ваша группа «ПреКрасный Город» про Нарьян-Мар, а не про Архангельск, как это думается поначалу?

Алексей: Можно и так сказать.

Анна: Изначально по-английски мы назывались BeautifulTown. Я просто думала, как можно перевести эту игру слов «ПреКрасный». Вообще, «WonRedful» получается, но пока это название не вошло в свой обиход, и мы пока не оперируем им. Кстати, мы пытались объяснить иностранцам — они поняли игру слов в ПреКрасном Городе.

Видео: Брусника / YouTube

Марина Немонова,
Сергей Панов

«Виниловый соус» — старые песни на новый лад
реклама
Для многих музыка в стиле ретро — это не просто любимые, знакомые песни, но и возможность поностальгировать. «Брусника» пообщалась с кавер-группой «Виниловый соус» (Павел Венчиков, Андрей Тучнолобов, Дмитрий Прасолов, Мария Юсупова) и перенеслась в век минувший.

— Итак, как вы познакомились между собой?

Дмитрий: С Андреем мы вместе учились…

Андрей: …в садике.

Все смеются

Дмитрий: Ну хоть не в садике, а в институте.

Андрей: А мы не в одном разве садике были?

Дмитрий: Нет, не в одном. Мы знакомы по институту. Пашу мы знаем по фестивалям, по музыкальной тусовке. Ну и с Машей также.

Мария: Мы все в одной каше варимся, поэтому все друг друга знают, собственно, с конца 90-х. В общем, как познакомились, сейчас и не сказать.

Дмитрий: Да, потому что мы знали друг друга несколько лет до того, как начали общаться.

— Есть ли у вас музыкальное образование?

Мария: У меня есть. Закончила музыкальное училище в 2002 году. Потом ещё училась на звукорежиссёра в Питере, но по специальности не работаю. Мне нравится моя музыкальная жизнь.

Павел: Не работаешь, потому что пульт тебе не дают.

Мария: Я и не хочу этот пульт.

Андрей: А мы все самоучки.

Дмитрий: Я не думаю, что музыке можно научить. То есть можно научить её воспроизводить технически. Но кроме этого её надо слышать, чувствовать, вот и всё. Правильно, Маш?

Мария: Да. Либо слух есть, либо его нет.

Андрей: Да, и чем больше опыта, тем выше уровень музыканта. А опыт нарабатывается исключительно выступлениями, практикой. Можешь сидеть дома и ничего не делать, но, когда выйдешь на сцену, ничего не получится — будешь стоять столбом. Потому что каждый день, каждый вечер, каждый час общения с публикой, час выступления — всё падает в копилочку и накапливаться может годами.

Дмитрий: У нас с тобой уже столько накопилось.

Андрей: Да, практически 25 лет играем, может и больше.

Здесь и далее — фотографии предоставлены группой «Виниловый соус».

— А как у Вас появилась идея создать группу?

Павел: Надоело бесплатно работать (все смеются). А чтобы что-то получать, надо играть популярные, общеизвестные песни.

Дмитрий: Чтоб публике нравилось.

Павел: Да. А со своими песнями можно дома баловаться.

Андрей: Но не надо впадать уж в откровенную халтуру и какую-то ресторанную музыку.

Павел: Мы всё-таки стараемся этого не делать.

Андрей: У нас особенность такая, что мы играем известные песни, но незаезженные. Вот буквально пару дней назад выступали на одном вечере, где нам выразили большую благодарность за то, что прозвучали песни не такие, которые играются на каждом корпоративе. Мы сыграли элементарные вещи, «Secret Service», но тем не менее у людей была огромная радость. У них сразу ассоциация со своей молодостью, какие-то позитивные, положительные эмоции.

— Как вы придумали название «Виниловый соус»?

Андрей: Пришла эта идея внезапно. Поскольку мы собирались исполнять что-то с пластинок из винила, у меня было в голове слово «виниловый». Я сначала предложил Паше ещё вариант «Виниловый сироп». Но мы остановились на соусе. Сироп — это слишком приторно.

Дмитрий: А соус придаёт пикантность.

Андрей: Да. Такая вот приправа к общему веселью, как мы считаем.

— Какие у вас любимые песни, исполнители из вашего репертуара?

Дмитрий: Их много. Кому что близко. Мне вот нравятся группы так называемой «новой волны»: 80-е, начало 90-х.

Андрей: А мне «старой волны». Пятидесятые.

Мария: Мне нравится «Queen».

Павел: А мне всё равно, что играть.

Смеются

Дмитрий: Значит, тебе нравится всё!

Андрей: Мне кажется, не так просто выделить любимые песни, которые мы чаще играем. Ведь не всё ещё можно исполнить.

Мария: Стараемся всё-таки приблизиться к оригиналу.

Дмитрий: Есть две крайности. Одна крайность — это перенимать всё из ноты в ноты, что неинтересно. А другая — это делать так, что люди просто будут в недоумении сидеть и не понимать песню. Надо всё-таки выдерживать середину, как в своё время группа «Boney-M». Они играли каверы, но многие в нашей стране думали и думают, что это их песни.

Андрей: Думаю, следует сказать, что мы все изначально рок-музыканты и откровенную попсу не особо любим, и опыта работы в кабаках нет у нас, слава богу. Джазом мы особенно тоже не болели.

Дмитрий: Факультативно, скажем так.

— Как вы можете охарактеризовать взаимоотношения в группе?

Андрей: Семья.

Мария: Согласна.

Павел: Да, стараемся друг другу не гадить особо.

Смеются

Дмитрий: Отношения скорее дружеские и это очень помогает. Потому что, когда выходишь на сцену в компании друзей, проводишь время с пользой и наслаждениям, и энергетика от этого замечательная.

Мария: Каждый раз получаю удовольствие от игры с ребятами на любом концерте. Не со всеми коллективами так получается.

Дмитрий: Мария очень богатая в плане коллективов. Да мы все играли во многих группах, многое есть у каждого за плечами.

— «Виниловый соус» для вас это скорее хобби, работа или что-то ещё?

Андрей: Это просто музыка как таковая. Думаю, каждый из здесь присутствующих согласится, что просто мы без музыки не можем.

Мария: От неё вообще сложно уйти. В каждом из нас она, мне кажется, с рождения.

Павел: Вряд ли это можно просто взять и поменять или перестать этим заниматься. Это невозможно.

Мария: Да, невозможно и выбрать что-то другое. Наверное, музыка сама нас выбрала.

— Какие у группы планы на будущее?

Дмитрий: Развиваться.

Мария: Находить новые песни.

Андрей: Да, песен ещё очень много хороших не спето. И мы никак не можем остановиться. Вот, казалось бы, давайте эти песни отыграем и всё. Нет.

Дмитрий: Так у нас не получается. Где-то в подсознании сидит мысль «А может быть, выучим пару десятков песен и будем их спокойно играть». Но нет. К каждому концерту пяток новых всегда хочется подготовить. Может быть, поэтому у нас материал немного сыроват всегда, но это не криминально, а даже весело, я бы сказал.

Мария: Изюминка такая.

Павел: Планируем куда-то съездить, например, в область. Порадовать сельчан или какую-нибудь колонию, воинскую часть, монастырь даже.

Смеются

Мария: На самом деле я три года жила в Таиланде и сейчас, вернувшись в Архангельск, пришла к выводу, что надо дарить нашим людям хорошую музыку. Это очень приятно.

— К слову об Архангельске. Почему решили развиваться здесь, а не в столице, например?

Андрей: Там очень много и без нас высокотехничных музыкантов.

Павел: Лучше быть малоизвестными здесь, чем совсем неизвестными в столице.

Дмитрий: Если все будут рваться туда, то здесь не будет никого, а в Москве будет куча никому не нужных музыкантов.

Мария: Причём очень хороших музыкантов.

— Когда вас можно послушать в ближайшее время?

Мария: Будет концерт 1 апреля, в пятницу.

Андрей: Это не шутка, он правда есть.

Дмитрий: Шутка может быть на самом концерте. Все придут, а мы нет.

Смеются

Андрей: Но вы всё равно приходите.

Влада Пуртова
http://brusnikaculture.ru/sauce-de-vinyle

Миша Житов — вокалист с международным именем — о таланте, удаче и непрерывной работе

Всё больше выпускников архангельских школ для дальнейшей жизни выбирают Санкт-Петербург. Именно так поступил Михаил Житов — и, судя по всему, не зря. Теперь Миша — вокалист популярного музыкального коллектива Vougal, а ещё его называют лучшим голосом инди-сцены. Вот что выходит, когда в человеке совмещаются талант и везение.

— Привет, Миша! Расскажи о вашей группе и её создании.

— Привет! У ребят до нашего Vougal была группа Mr.Humbert. Они искали хорошего вокалиста, и, по чистой случайности, один питерский преподаватель по вокалу, которого я даже не знаю, посоветовал меня. Я пришёл на репетицию, послушал пару песен и сказал: «I'm in!» Мы творим вместе уже два года. А я ведь вплотную джазом занимался. Пел в коллективе True Jazz Band.

— Почему ты решил сменить джаз на инди?

— Я ничего не менял. Я люблю разную музыку. И я бы не сказал, что мы делаем инди. Мы всё-таки поп-музыка.

— Как начиналась ваша совместная работа? Быстро влился в команду?

— Вполне. Когда мы познакомились, у ребят уже была готова часть материала. Мы записали демо и отправили их нашему саунд-продюсеру в Словению. Его зовут Саре Хавличек, он очень известный человек. Работал с Дэвидом Боуи, например. Записали первый EP, выпустили и проснулись знаменитыми. Через полгода съездили в Словению снова и уже дописали альбом — выпустили весной 2015 года. Наши синглы «No doubt» и «Shine a light» были номер один в чартах Яндекс. Музыка, а «Moving on up» вообще входит в список 100 лучших песен года. Всемирно известная британская певица Jessie Ware сказала, что у меня amazing voice (перевод — потрясающий голос). Ещё мы выступали с канадской группой BadBadNotGood. Сейчас пишем второй альбом. Кстати, в начале года, в октябре, нас отобрали из всех русских групп представлять новую музыку России на выставке Expo в Милане! И мы довольно успешно это сделали.

Фото: Павел Бычек / Михаил Житов / ВК

— Достижений у вас очень много, а какое лично для тебя самое значимое?

— Любовь и признание слушателей. У нас они очень хорошие и талантливые! Кто-то поёт, кто-то танцует, в театре играет. Кто-то совсем из другой стези. Меня, например, частенько очень красиво рисуют.

— А на улице узнают?

— Узнают. Особенно у нас, в Питере! Обычно кричат вслед всякие крутые слова и благодарности. Серьёзно говорю. Иногда и не верится, что так везёт в жизни.

— Представляю! Кажется, что у вас не было никаких трудностей на пути к известности. Это так?

— Трудности есть всегда и всегда будут. Но это личное.

— Хорошо. Расскажи о каждом участнике коллектива поподробнее?

— Славе 28 лет. Он очень талантливый. В нашем трио играет на гитаре и синтах. Предпочитает классическую музыку и рок, но вообще меломан. Мише тоже 28 лет. Он тоже безумно талантлив, барабанщик. Играет, как никто в России, стоя! Тоже меломан. И, самое главное, что ребята предельно талантливые сонграйтеры! Пишут очень красивые песни, душевные.

— Видимо, отношения в коллективе хорошие! А про себя?

— Мне 24 исполнилось. Я с детства пою, пишу песни. Постоянно самосовершенствуюсь. И, как люди говорят, довольно успешно. Именно постоянная работа над собой помогла мне достичь успеха.

— У вас большие перспективы! А какими вы себя представляете лет так через десять?

— Представляем себя вместе, счастливыми и довольными жизнью.

— А ведётся концертная деятельность?

— Был очень активный год. Много концертов — концерт в студии звукозаписи, например. Слушатели наблюдали за происходящим через стекло. Было круто, очень. Я тогда болел и поэтому работал на износ. Но всё вышло как нельзя лучше. Сейчас пока мы отдыхаем. Планируем, что-то для себя выделяем, находим новые площадки.

Фото: Михаил Житов / ВК

— А какова география концертов?

— Калининград, Екатеринбург, Сочи. В Архангельск не собираемся пока что. Смотрим, где есть классные площадки. Россия — страна непредсказуемая. Мы отлично отыграли наш первый альбом на Москву, Питер и Милан. Следующим альбомом расширим радиус влияния.

— А почему ты из Архангельска решил уехать?

— Я уехал учиться после школы, поступил в университет. Я понимал кристально чисто, что моим мечтам не дано сбыться в Архангельске.

— Большой город — большие возможности. Расскажи о процессе написания песен.

— Кто-то приносит костяк, а потом мы вместе его дорабатываем. Иногда бывает, что песня уже полностью готова и только дело аранжировки.

— Какая музыка тебе больше по душе?

— Я меломан. Но мечтаю когда-нибудь выступить с огромным оркестром. Точнее не выступить, а дать серию концертов с оркестром.

— Идёшь к исполнению мечты?

— Конечно, но пока сконцентрирован не на этом. Всё-таки надо дописать второй альбом.

— Какой бы ты совет дал начинающим музыкальным коллективам?

— Слушать больше разноплановой музыки, не зацикливаться на одном жанре, окружать себя талантливыми людьми, доверять интуиции.
http://brusnikaculture.ru/zhitov
Елизавета Трубачева

Поколение самоубийц

1 февраля вышел второй студийный альбом архангельской группы The Biscuits. Альтернатива, транскор, рэпкор — это всё слова, лишь отдалённо описывающие музыкальные эксперименты группы.

Первый полноформатный релиз группы выходит через четыре года после EP-альбома «Глюки».

Альбом рассчитан на большую аудиторию, от тех, кто любит мелодичные песни, до тех, кто предпочитает тяжёлую музыку. Треклист очень разнообразен.
Валерия Орехова, The Biscuits
http://brusnikaculture.ru/release/pokolenie

Cosmic Hurricane — пост-рок без лишних слов
реклама
Наш северный край богат талантливыми людьми. Множество деятелей искусства поражают умы архангелогородцев и не только. Героев нашего сегодняшнего интервью вы уже, скорее всего, знаете. Эта инструментальная группа выступает буквально на всех молодёжных мероприятиях города. Однако настолько ли хорошо, насколько вы можете думать? Вашему вниманию — Cosmic Hurricane.

Мы встретились с ребятами в уютном кафе субботним вечером.

— Привет! О вас очень мало известно, несмотря на то, что вы один из самых популярных музыкальных коллективов Архангельска. Как так получилось?

Алексей Трубин: Это очень забавная ситуация. У нас было уже около пяти интервью, но из-за разных причин ни одно не вышло.

— Значит, это будет ваш дебют! Итак, расскажите, как образовалась ваша группа?

Алексей Трубин: Сперва это был интернет-проект Алексея Ижмякова, Макса Бента и Антона Антонова. Каждый из ребят покинул проект на определённом этапе, но Алексей в 2013 году собрал живой состав и позвал нас, Александра Кокорина (гитара), Кирилла Мартынова (барабаны) и Алексея Трубина (бас). До нас у ребят было одно EP, а вчетвером мы успели записать ещё одно EP и сингл, а также проехать с туром по России и выступить на многих фестивалях, даже в Санкт-Петербурге с британской группой Maybeshewill. Теперь же нас трое.

— Вы вкладываете какой-либо смысл в ваше название?

Александр Кокорин: Название — это как флаг, это то, чем мы размахиваем перед лицом зрителя, то, что мы пытаемся о нас сказать. Это что-то вроде слогана, который должен нас ассоциировать с космосом, ураганом, эмоциями. Понимаешь, слов у нас нет, мы можем общаться со слушателем только образами, музыкой и названием песен. Поэтому они должны быть максимально наполнены смыслом, который каждый может для себя ассоциировать и запомнить.

— Кто или что оказывает влияние на ваше творчество?

Алексей Трубин: Я стараюсь не быть ни чьим фанатом. У меня есть две любимые группы. Это Deftones и R.E.M. Это абсолютно разные группы. Я не пытаюсь сделать что-то похожее. Вся музыка, что я слушал, бессознательно отложилась в моей голове. Ведь ты не думаешь, когда слушаешь музыку: «Вот это клёвые рифы, я переделаю их под свою песню и никому об этом не скажу». Может быть кто-то так делает, но я — нет. Это чаще всего происходит на подсознании, то есть ты слушаешь, а потом приходишь поиграть с группой и делаешь какой-то риф, который тебе нравится. Проходит время, и ты этот риф слышишь у какой-нибудь группы. Вся великая музыка уже написана. И пусть музыкант думает, что он первый, но на самом деле — нет. Если рыться в глубинах музыки, то всё было уже тысячу раз.

Александр Кокорин: Я так скажу, что мои лучшие идеи — это осколок от моей жизни. Ну вот допустим, я могу посмотреть какое-нибудь видео в интернете, где парень поёт незамысловатую песню под укулеле, и я подумаю, что это прикольный звук, интересное сочетание аккордов. А потом ловлю себя на мысли, что на репетиции использую что-то подобное. Если ты видишь где-то, неважно где, действительно хорошую, достойную для продолжения вещь — бери и пользуйся.

— Как бы вы описали ваш стиль в музыке?

Алексей Трубин: Мне кажется, если у группы есть свои особенности, то можно писать длинный ряд из названий жанров. Мне нравится музыка, что мы делаем, и мне плевать, как назовут наш жанр. Проще всего такую музыку называть пост-роком, ввиду того, что этот жанр настолько широкий, что он даёт поле для множества вещей, ходов, приёмов. И можно сказать, да, это пост-рок, но он особенный. А ценность в том, что каждый человек находит в нём свою изюминку. Такая музыка очень атмосферная. Кто-то скажет: «Да мы такие песни сделаем за десять дней два диска». Я делаю свою музыку, она проходит через мою душу, и мне это нравится, это честно. Если я перед собой честен, то я честен и перед группой. Если группа честна друг перед другом, значит честна перед слушателем. Значит, получается что-то, то что мы называем «в этом что-то есть». Вот и всё. А что у нас за жанр? Пост-рок. Пускай будет просто вот так вот. Каждый пусть думает, что это за пост-рок?

— Я так понимаю, что отзывы на вашу музыку вас не очень интересуют?

Александр Кокорин: Очень часто мы слышим положительные отзывы, но стараемся как бы немного абстрагироваться от них, потому что это давит. Вы начинаете воображать себя теми, кем на самом деле не являетесь. С одной стороны, безумно приятно, когда мы работали над песнями в холодном гараже без отопления, играли, мучились, ругались друг с другом насчёт определённых частей или мелодий, выясняли отношения насчёт нот и, в конце концов, мы донесли это до зрителя, и, о боже, зрителю понравилось. Здесь самое важное не потерять своё человеческое лицо, то есть прийти на следующий день в гараж, оставить эти положительные и отрицательные отзывы за дверями, снова сесть и снова делать музыку.

— Расскажите про вашу концертную деятельность.

Алексей Трубин: Первый концерт состоялся в Архангельске. Год назад мы отправились в тур по городам России. Начали в Архангельске, дальше Северодвинск, Ярославль, Нижний Новгород, Вологда, Москва, Питер. Это был первый опыт для нас. Прикольно. Утром ты просыпаешься в одном городе, обедаешь во втором, и играешь вечером концерт в третьем. Было очень круто. И не так давно мы ещё играли в Норвегии на Поморском фестивале. Ездили в Пермь на Rock Line, он у них проходит ежегодно, что-то вроде нашего Беломор-Буги, даёт возможность молодым группам показать себя на большой сцене.

Александр Кокорин: Я хочу подчеркнуть что, к сожалению, бюджеты наши не позволяют сделать географию большой, поэтому мы не можем похвастаться тем, что проехали от Калининграда до Владивостока. Но я бы разделял туровые концерты и фестивали. Мы были на фестивале в Норвегии, в Перми, мы были на Тайболе, на Беломор-Буги мы были в прошлом году, были на Поморской Тату-конвенции. Фестивальные концерты — это очень круто. Мы были и в туровых городах. Города разные, конечно, но ничего лучше Питера мы не видели в нашей концертной жизни. Я надеюсь у нас всё впереди: и большой тур, и фестивали.

Алексей Трубин: На самом деле, сделать тур — это искусство. Причём тур, который будет классный. Где всё будет хорошо: и по условиям, и по рекламе, и по посещаемости. Сделать тур — это труд, дано абсолютно не каждому. Это реально сложно. Нужно много опыта и везения.

— Какая была реакция публики на концертах?

Кирилл Мартынов: Больше всего запомнилась питерская публика. Это была просто незабываемая отдача из зала, растворяешься в ней, приумножаешь и выплёскиваешь обратно.

Алексей Трубин: Я вспомнил, что было в туре. Это был Ярославль. Народ просто «колбасился». То есть я вообще не понимал: я играю такую атмосферную музыку, пускай иногда тяжёлую, но человек пять просто сходили с ума, это была какая-то странная реакция. Они были трезвые, ничего плохого. Они пришли, увидели и были шокированы.

Александр Кокорин: Соглашаясь со всем, что ребята сказали, я бы добавил, что на сцене все чувства и симпатии сильно обостряются. На сцене начинаешь чувствовать себя совсем по-другому. То есть всегда есть разница, аудитория нас знает или не знает. В Архангельске, где в принципе, уже все в курсе, кто мы такие, приём совершенно иной, нежели, допустим, в Нижнем Новгороде, где люди видят каких-то ребят, которые что-то там играют. И вы знаете, Питер в этом плане был приятным исключением. Люди видели нас впервые, а реагировали так, будто мы пили чай у них сегодня за обедом. У нас есть опыт возвращения на один и тот же фестиваль год спустя. Я говорю о Тайболе. Год назад мы там играли, была страшная жара и мы играли на пляжной сцене где-то перед десятью людьми. А в этом году было холодно, ужасно холодно. Человек сто стояли перед сценой и так тепло нас встречали, и так тепло реагировали, что мне хотелось каждого обнять. Я серьёзно, там проливной дождь, ветер с Белого моря, а они стоят в своих лёгких курточках и мёрзнут, ради того, чтобы послушать то, что мы придумали. Пожалуй, это самое приятное чувство, что мы испытали за лето.

— Какие у вас планы на ближайшее будущее?

Алексей Трубин: Мы хотим привозить в Архангельск неместных звёзд «пост-рокового разлива», знакомить наших слушателей с другими представителями жанра в России, стараться звать классные группы. А вообще, цель группы чаще всего — это сделать хороший диск. Нам надо уже сделать альбом. У нас есть 3 EP и сингл, но нам уже не хватает. Очень много музыки придумано, и мы решили начать работу летом этого года, записали барабаны, а сейчас работа возобновилась. У нас есть замечательный звукорежиссёр, к чьему мнению мы прислушиваемся.

Александр Кокорин: Хочу добавить. Касаемо двух вещей. Мы, к сожалению, не свободны от некоторых ошибок. Быть может, мы анонсировали желание записать свой диск чуть раньше, чем у нас появилась возможность это сделать. Я хочу, чтобы все понимали, что мы не обладаем таким бюджетом, чтобы прийти, занять студию на некоторое время, записать, отдать на мастеринг. Может быть поэтому задержка так велика, процесс работы над альбомом занимает много времени. Альбом, это не только фиксация какого-то материала, который мы сделали. Это во многом статусная вещь. Что касается планов, мне бы хотелось ещё добавить, что мы бы хотели оставаться интересными и стать ещё интереснее для слушателя. У нас много идей на этот счёт. Мы не перестаём думаем о том. как стать ещё лучше, ещё красивее, привлекательней, интереснее. Работа не останавливается, всё идет своим ходом. Мы по-прежнему полны энергии и сил, чтобы сделать всё как можно лучше.

— На ваш взгляд, вам удаётся передать концертный драйв в записях? И есть ли цель это сделать?

Алексей Трубин: У нас перед записью диска было поставлено два варианта. Либо мы пишем диск вживую, то есть мы все вместе сели в комнате, взяли и записали определённый момент в жизни. У нас было живое ЕР, мы его писали на студии целиком вместе. Но для диска хотелось бы, чтобы всё было максимально качественно, хотелось задать некоторую планку, которая покажет всем, что на записи мы звучим вот так. Всё равно мы будем стараться делать лучше и лучше. Великая вещь, если ты запишешь диск, и с этим же звуком ты можешь выступать в живую, с этой же техникой, с этой же подачей, плюсом с эмоциями, с переживаниями, с нервами. Сможешь ли ты передать то, что записывал в комфорте на студии или дома, переделывая по пять раз один трек? Если ты можешь сделать это вживую — это очень хорошо.

Александр Кокорин: Я соглашусь с Лёшей. Просто добавлю, что на записи не должно быть концертного драйва. Должны быть эмоции, вложенные в твою игру, но вот не гарантирую ни тебе, ни другому зрителю, что вы придёте на наш концерт, прислушаетесь к тому или другому монитору, что отвечают за мой звук, и не услышите каких-нибудь ошибок, которые мы бы не хотели оставлять на диске. Пластинка — это кропотливая работа головы, где ты будешь вычёсывать всё, что можно только вычесать. Это как слепок застывшего творчества, которое должно быть настолько идеально, насколько это вообще возможно.

— Что для вас музыка вообще? Какую роль играет в вашей жизни?

Александр Кокорин: Мне очень тяжело ответить, потому что я никогда об этом не задумывался. Музыка присутствует в жизни наряду с дыханием. Мы же не отдаём себе отчёт, что дышим. Это настолько естественная часть жизни, что я как-то и не отдаю себе отчёт, что она вообще присутствует. Я даже боюсь представить что будет, если однажды я не смогу этим заниматься. Да, я думаю, это как дыхание, то без чего жизни не получится. Не хочется думать, что-то, что я люблю, однажды станет неважным и несущественным.

— Есть ли у вас музыкальное образование? И считаете ли вы его необходимым для хорошего музыканта?

Алексей Трубин: У меня музыкальной корочки нет. У меня был в своё время преподаватель, но он мне вообще ничего не дал. Я знаю очень много выпускников музыкального колледжа, которые являются хорошими исполнителями, но не композиторами. Они своей музыки либо боятся, либо не могут сделать. Не нужно иметь корочку, чтобы быть музыкантом. Вот начинаешь делать сам, не спрашивая, правильно это или неправильно, сделал бы так Бах и Шопен. Ты начинаешь мыслить сам и это — страшно, и одновременно круто.

Александр Кокорин: Музыкального образования у меня тоже нет. Я имел опыт обучения с джазовым преподавателем около года. Но скажу так: мы с ним не сошлись характерами только потому, что у меня были свои представления о том, что я хочу от инструмента, что я бы хотел играть. Моё представление с годами может меняться, но оно никогда не будет зеркалом того, что чувствует преподаватель. Я не свободен до сих пор от многих технических несовершенностей, от каких-то погрешностей, но нужно внимание к себе и требовательность. А так я думаю, что не нужно образование. Нужно прежде всего чёткое видение того, что ты хочешь и что тебе нужно.

— Есть ли у вас любимое место в городе, где вы черпаете вдохновение или просто любите проводить свободное время?

Александр Кокорин: Есть. Мы репетируем в гараже на берегу Северной Двины. В гараже из-под судна на воздушной подушке, которое там было раньше. Гараж и скат прямо в воду. Когда идёт прилив, у нас вода буквально у самых дверей. Всегда после хорошей репетиции, когда что-то получилось, мы открываем двери, просто задираем голову и смотрим на звёздное небо. Это очень хорошее место. А вообще у нас красивый город.

Елизавета Трубачева
http://brusnikaculture.ru/cosmic-hurricane

«Корица» — самая «неформальная» группа города
реклама
Одна из песен архангельской музыкальной группы «Корица» называется «Доброе утро». В морозное январское воскреснье утро «Брусники» тоже было по-настоящему добрым: неудивительно, ведь мы поговорили с Анастасией Мурашевой и Александром Шороховым, которые и основали, пожалуй, самый романтичный бэнд города.

— Начнём с «истоков». Как вы познакомились с Сашей?

Анастасия: Всё началось с того времени, когда Саша учился в СГМУ. Там родился его проект «Tabula Rasa» — своеобразный «Открытый микрофон», но для музыкантов. Тогда, давно, он просто брал вечером одну из больших «СГМУшных» аудиторий, в которую буквально набивались студенты, каждый из которых мог выступить и выразить себя. И вот однажды туда пришла и я, спела одну песню. Саша услышал её и выдал что-то вроде: «Мне нравится, как ты поёшь!» Честно говоря, сначала меня немного удивило такое заявление. Но оказалось, что я испугалась зря. Мы познакомились, начали общаться, и вот уже пятый год существуем как группа «Корица». Даже не могу совершенно точно сказать, сколько раз менялся состав группы, но не мы с ним. Вообще, Саша — удивительный человек. Наверное, нам с вами стоило встретиться у него дома. Сашина квартира — это всепоглощающее царство музыкальных инструментов. У них с Настей, Сашиной женой, их столько, сколько вы не увидите в большом музыкальном магазине. Причём он в принципе играет почти на всём, а его Настя играет на арфе, которых у них тоже целая коллекция. У нас даже есть идея превратить его жилище в своеобразную концертную площадку, проводить там «квартирники», подобные тем, которые часто практикуют в Питере и Москве.

— Откуда появилось ваше название — «Корица»?

Анастасия: Наши первые репетиции чаще всего были дома у меня или у Саши. Когда приходили к Саше, всегда пили кофе с молоком и корицей — очень вкусный. И решили, что такое название подходит для дуэта — пряное, и достаточно нежное. Так и живём «Корицей».

Александр: Ага, репетиции у тебя дома, помню! Приходилось ездить с трубой на Сульфат. На велосипеде.

Фото: «Брусника» / ШАГИ

— С чего вы начинали?

Анастасия: Началось всё с мероприятия «Мы вместе» в «Соломбале Арт». Нам предложили поучаствовать — мы согласились. Потом было ещё несколько небольших выступлений. Буквально через полгода, по инициативе Саши, набравшись то ли наглости, то ли смелости, мы записали кавер на песню «Сид и Нэнси» и подали заявку на фестиваль «ROCK SMENA», который проводится группой «Lumen». Каким-то невероятным образом прошли отбор, нас пригласили в Москву. Съездили, выступили, заняли второе место. На самом деле, там есть только первое место, но нам дали второе, потому что мы понравились лично группе «Lumen». Они отметили нас, как молодых и перспективных исполнителей.

Александр: Так, Настя, стоп! На «ROCK SMENA» все молодые и перспективные. «Люмены» отметили именно Настю, её вокал. Представитель компании «Sennheiser» подарил вокальный микрофон. «ROCK SMENA» послужила настоящей мотивацией для нас — всё, от организации до общения с участниками фестиваля, зарядило энергией. Ещё мы поняли, что Архангельск, к сожалению, совсем не дотягивает до столиц, в плане возможностей для музыкантов, площадок, техники. И даже сейчас ситуация почти не изменилась, хотя на этот фестиваль мы ездили почти 5 лет назад. Но мы стараемся держать высокую планку, поддерживать тот уровень, который задали ещё тогда.

Фото: «Брусника» / ШАГИ

— Как развивалась группа дальше?

Анастасия: Дальше были фестивали, концерты, выступления на мероприятиях разных уровней. Если рассматривать наше творчество, то на определённых этапах было больше романтики, «соплей», а были периоды, когда нас «бросало» во что-то такое ритмичное, танцевальное.

Александр: Всё наше творчество зависит от того, как меняется группа. А меняется она часто. Музыканты приходят, уходят — остаётся только «костяк» — мы с Настей. Некоторые женятся, уезжают работать в военные оркестры, находят для себя более подходящие варианты. В плане аккомпанемента — приходится подстраиваться под «имеющихся» людей и те инструменты, на которых они играют. Отсюда всё это разнообразие нашей музыки.

Анастасия: Да, но я хочу отметить, что ни с одним из тех музыкантов, с которыми нас когда-либо связывала «Корица», мы не находимся в плохих отношениях. С одними дружим, с другими просто поддерживаем связь. Басистов у нас было столько, что в шутку выдвигали идею устроить юбилейный вечер 15-го басиста: одну песню исполнить с одним, другую — с другим, и так далее.

— Если бы мы попросили вас охарактеризовать вашу музыку, что бы вы сказали?

Анастасия: Никогда не знаешь, что станет определяющим фактором того, какое настроение будет у песни. Пишешь песню, приносишь — она может понравиться, а может не понравиться другим ребятам в группе. Она может обрести совершенно иную аранжировку — ребята всегда предлагают свои идеи, варианты звучания. Песню нужно не только сыграть так, как видишь её ты. В результате совместной работы, нежная по задумке композиция может даже стать агрессивной, и от этого будет только лучше. Все песни разные, у всех свой дух, своя атмосфера и настроение. Конечно, придя к нам на концерт, в большинстве своём вы услышите спокойные, мелодичные песни. Но это не значит, что у нас нет быстрых, шумных, весёлых. Конечно, есть. Но их меньше. Нас часто называют рок-командой. Я не могу сказать то же самое.

Александр: Я вообще не понимаю, что значит «рок». «Rock» по-английски — качать.

Анастасия: Вот-вот! Саша меня постоянно «прокачивает».

Александр: Если говорить о понятиях формальности и неформальности, то мы, как ни странно, самая неформальная группа. Мы не подходим ни под тяжёлый, ни под «лайтовый» рок, ни под джаз — мы что-то среднее между всем этим. Мы ни рыба, ни мясо — мы «Корица». И да, любую музыку нужно чувствовать, нужно проникаться ей. Это как многие картины: смотришь вблизи и думаешь: «Что за мазня?» Но стоит отойти подальше — и тебя может пробрать с ног до головы.

Фото: «Брусника» / ШАГИ

— Совсем недавно вы были в небольшом туре: в Великом Новгороде и Санкт-Петербурге. Как прошло?

Анастасия: Самое удивительное — это то, какие люди приходили на концерты. Когда мы ещё были в Архангельске, друзья, знакомые, те слушатели, которых мы знаем, писали что-то типа: «О, Настя, вы в Питере! Придём обязательно, очень ждём». И действительно, на концерте было очень много знакомых лиц.

Александр: Наша диаспора!

Анастасия: Да, точно. Ещё был такой смешной парень, который ехал с ребятами в поезде, Ярослав. И он такой: «Оо, я еду с участниками группы „Корица“! Надо сфоткаться, друг не-по-ве-рит!». Было смешно и очень приятно. А о петербургской публике могу сказать, что, как нам показалось, им понравилось, и мы вернёмся ещё.

Александр: «Цоколь», где был наш концерт в Питере — довольно известный клуб. И мы смогли удивить там и барменов, которые кого только не наслушались, и звукорежиссёра, который обслуживал не один десяток коллективов. Нам посоветовали приезжать осенью — будет гораздо больше публики. Потому что в осенний период даже на выступления тех групп, которые явно ниже нас по уровню исполняемой музыки, приходит по 200 человек. А тогда был январь — у всех деньги после праздников закончились, а за окном было -30 градусов. Попробуй себя вытащи на улицу в такие морозы. Соответственно, мы всё это намотали на ус, и уже летом будем наводить справки, чтобы наиболее чётко всё рассчитать.

Анастасия: Вывод из всего этого один. Не останавливаться, продвигаться, идти вперёд. Никогда не сомневаться, что это именно ваше дело. Я не говорю, что мы жаждем славы, нет; я просто уверена, что мы делаем достойную музыку, и хотим, чтобы её действительно услышали. Очень многое в музыкальной индустрии, конечно, зависит от записей. А у нас их, к сожалению, мало, потому что записываться, и тем более записываться на должном уровне — очень дорого. У «Корицы» всего 10 записей, хотя, посчитав количество наших песен (почти 40), мы поняли, что их хватило бы на два полноценных альбома.

Александр: Или на три неполноценных. И то, те песни, которые у нас записаны, мы делали в три этапа. Сначала две песни, потом, при поддержке тайного спонсора, ещё шесть песен, и, наконец, сами накопили на последние две.

— Но всё же мини-альбом «Берём разбег» у вас вышел. Причём дизайн его уникален и весьма непривычен. Кто это всё придумал и воплотил в жизнь?

Анастасия: Саша. Это всё заслуга Саши и его жены Насти. Когда всё, наконец, записали, мы долго думали, как бы это всё оформить. На обложке — прекрасная спина Сашиной жены. Обычно лицом группы является кто? — Вокалистка. А у нас лицом (точнее — спиной) группы стала Настя. Причём фотография изначально была сделана для семейного альбома, но вышла настолько атмосферной, что стала обложкой альбома музыкального — нашего первого, «Берём разбег». Все наши афиши, фотографии, какие-то видео — проделки Саши. И когда дело дошло до обсуждения именно упаковки, которая была бы не менее привлекательной, чем содержание альбома, Саше в голову пришла идея с флешками. Он нашёл именно ту форму, которая была нужна нам: не просто флешка, а та, которая оформлена под дерево. Придумали гравировку, запустили пробную партию. Мы поняли, что это именно то, что нужно, что-то такое… Коричное.

Фото: «Корица» / ВК

— И последний вопрос: каковы ваши планы на этот год?

Анастасия: Пока не знаю, как сложатся обстоятельства, но летом очень попытаемся пройти в качестве участников на огромный фестиваль «Дикая мята». Но это скорее относится к разряду желаний, чем планов — очень трудно организовать как репетиции, так и само участие именно в это время.

Александр: Да, так как я работаю в оркестре МЧС, летом будет большая занятость именно по основной работе: это и выступление на дне города, региональный фестиваль военных оркестров, командировки в Москву. У Насти — диплом, другие ребята тоже работают, учатся, в общем — полная занятость.

Анастасия: К сожалению, в уже завершившемся году, буквально за пару дней до фестиваля, нам пришлось отказаться от участия в «Тайболе». В этом году, надеемся, участвовать будем.

Александр: Ещё хотим как можно больше записываться, разумеется. У нас в городе есть отличные студии звукозаписи. Поэтому всё чаще думаем над акустическим альбомом. Должно получиться просто шикарно, очень атмосферно.

Видео: «Корица» / YouTube

Говорили с «Корицей» в спокойной и уютной обстановке кафе-пекарни, уминая принесённое Настей овсяное печенье и потягивая ароматный кофе. Полное погружение в атмосферу инди-поп бэнда, не находите?

Валерия Собинина,
Сергей Панов
http://brusnikaculture.ru/koritsa

«Солнце в Тетрадке» — северодвинский поп-панк

«Солнце в Тетрадке» — довольно популярная группа среди молодёжи Архангельской области. Однако известно о северодвинской альтернативной панк-рок группе сегодня крайне мало, хоть и основались они в далёком 2009 году. Мы решили восстановить справедливость и поговорили с солистом и основателем группы Виталием Глазачёвым.

— Давай начнём с истории возникновения группы. С чего всё началось?

— Началось всё с того, что моему лучшему другу Владимиру Аверкиеву на семнадцатилетие подарили акустическую гитару. Нам ещё тогда нравилось слушать музыку, это было настоящее хобби, а когда появился столь ценный подарок, тогда в наши головы и закралась замечательная мысль — а не собрать ли нам группу? Да, практически не обладая никакими музыкальными навыками, умениями игры на гитаре. Да, мы решили, что сможем. В 2009 году я и Вова поняли, что мы — есть группа, хоть «Солнце в Тетрадке» и датируется 2010 годом (потому что лишь через год мы научились брать пару аккордов и собирать в рифмы слова). Зато у нас получилось, и теперь мы довольно известная группа в своих кругах.

Фото: «Солнце в Тетрадке» / ВК

— Почему ваша группа называется «Солнце в тетрадке»?

— На самом деле, это просто название. «Солнце в тетрадке» никак не характеризует нашу группу, а выбрали мы такое название потому, что оно лёгкое, запоминающееся, а главное — нет ещё 10 таких же групп.

— Чем и кем ты вдохновляешься при написании песен?

— Окружающими людьми. Почти все наши песни своего рода истории о людях. И, наблюдая за другими, за их действиями, мотивами и поступками, я пишу свою интерпретацию увиденного.

— Как бы ты определил жанр вашего творчества?

— Мне кажется, мы больше подходим под направления альтернативного рока и поп-панка (это разновидность панк-рока).

— Пробовали когда-нибудь работать в другом направлении?

— Мы постоянно работаем в другом направлении. Если прослеживать творчество группы от начала, то мы часто проводим эксперименты над звуком. И сейчас выйдет у нас альбом, 29 февраля, который мало чем будет похож на предыдущий.

— Сколько уже альбомов у вас?

— Собираемся второй выпустить. Первый был миньон. Пилотный, скажем так. То есть, мини-альбом, в котором всего 5 треков. Мы назвали его «Кем быть».

— Были у тебя какие-нибудь мечты, связанные с группой?

— Особенных — никаких. Для меня важно, чтобы людям, слушающим наши треки, нравилась наша деятельность. Единомышленники — вот, наверное, главная мечта.

Фото: «Солнце в Тетрадке» / ВК

— В разговоре с тобой я часто слышу, что ты занят, работаешь. Так вот, кем ты работаешь?

— Я продаю блёсны ненасытным рыбакам Северодвинска (смеётся). Я ушёл после восьмого класса из школы, так как не видел дальнейшего смысла терять время. Вместо этого начал работать — появилось больше денег и времени на развитие себя и своих увлечений. Теперь я всё же учусь — заканчиваю заочку кафедры философии СПБГУ. Раз в полгода приходится уезжать на месяц в Петербург — сдавать сессию. Спросишь, как поступил? Довольно просто. Там нужны были только вступительные экзамены, ЕГЭ не требовалось.

Иллюстрация: Ярослава Горшенёва / ВК

— Куда планируешь после окончания учёбы?

— Пока не знаю. Но то, что буду получать ещё одно образование — это точно. Но уже в кардинально другой сфере. Какой — пока не решил.

— Как считаешь, стоит ли уезжать сейчас молодёжи в другой город для получения образования?

— Мне кажется, уезжать всегда стоит. Если есть шанс, конечно, учиться на того, кем ты хочешь стать. Вернуться обратно никогда не поздно.

Осторожно, ненормативная лексика!

Видео: «Солнце в Тетрадке» / YouTube

Марина Немонова
http://brusnikaculture.ru/svt

«Ромахичи» — семейный электронный дуэт
реклама
Архангельская сцена: «Ромахичи», музыка в голове и помойка-город. Эта история о семейном проекте людей, которые не ищут признания, не гонятся за славой в больших городах и играют в своё удовольствие.

— Как получилось так, что вы решили создать свой дуэт?

Дмитрий: Я занимаюсь этим давно, у меня было много проектов. В какой-то момент захотелось чего-то нового. Зная, что Алексей занимается электроникой, решил предложить ему попробовать организовать свой, семейный дуэт. Мы созвонились, договорились. Ну и вот лет семь уже играем.

—  Почему назвали дуэт «Ромахичи»?

Дмитрий: Эта фамилия — прозвище нашего прапрадеда. Его звали Ромаха, он был лесным объездчиком в Красноборском районе. Дело было лет сто назад, и всех его потомков тоже называли Ромахичами. Это было не фамилией по паспорту, а семейным прозвищем. Вот мы и решили: раз проект семейный, то и название будет такое, очень домашнее. Мы его не придумывали — можно сказать, что его уже придумали за нас, причём очень давно.

— Какая аудитория у вас?

Дмитрий: Разная, я думаю. Сложно сказать, для кого мы играем. Знаете, наша музыка подразумевает очень широкий обхват — это могут быть ценители некого винтажного звучания, а могут быть просто любители электронной музыки.

— А как вы вообще пришли к музыке?

Дмитрий: Музыка у тебя в голове постоянно звучит, хочешь ты того или нет. И в один прекрасный момент ты невольно начинаешь её «выплескивать» в произведения — просто живешь ею.

— Вы учились в музыкальных учебных заведениях?

Дмитрий: Я начинал, но не завершил своего обучения. Музыкальную школу бросил, потому что в ней почему-то подход такой, что не каждый человек выдержит. Проще говоря: мне просто не нравилось.

— А в колледж не пошли?

Дмитрий: А зачем? Если хочешь что-то узнать, ты можешь просто открыть Google и найти то, что требуется. Для этого отнюдь не обязательно учиться в колледже, я понял это достаточно давно.

— Кто пишет тексты для ваших альбомов?

Дмитрий: Тексты пишем вместе, бывает, Дарья (Дарья Антипина — приглашённый гость группы — прим. ред) пишет, кто-то ещё. Например, наш текст на композицию «Changes» был написан довольно давно и для другой группы. Но посчитали, что должны его использовать — и мы это сделали.

Музыка постоянно у тебя в голове — хочешь ты этого или нет
— Чем вы ещё занимаетесь помимо музыки?

Дмитрий: Я руководитель экспериментального театра «Ф тапках». Наш театр существует уже около восьми лет. Всё построено на энтузиазме, на интересе — это радует.

Алексей: А я фрилансер. И путешествовать люблю.

— Где уже побывали?

Алексей: Я был в Италии, Испании, Греции.

— На творчество ваши путешествия как-то повлияли?

Алексей: Было один раз, когда мы плыли на пароме с Греции в Турцию, было много свободноговремени, я делал наброски. Это было прошлым летом.

— Как вы делаете эти наброски?

Алексей: У меня на планшете есть специальная программа. С помощью неё и делаю наброски. К планшету обычно подключаю клавиатуру, но иногда и без неё наигрываю. Когда в дороге и что-то срочно хочется посочинять — достаточно просто воспользоваться этой программой. Потом это всё переносится на студийный аппарат и обрабатывается.

— Как вы сочиняете свою музыку?

Алексей: Как пишется рассказ? Вот идешь ты, гуляешь, например, и что-то тебе в голову пришло, что-то щёлкнуло. Идеи приходят, когда ты берёшься за инструмент, перо, клавиши… Вдохновение возникает порой из самых неожиданных мест. Нужно уметь получить из него музыку.

— В литературе есть Ильф и Петров. А с кем вы могли бы сравнить свой творческий дуэт?

Дмитрий: Зачем сравнивать? Мне определенно это не нравится! Можно найти какие-то похожие места, моменты, но сравнивать их… Мы такие, какие мы есть. После недавнего концерта сказали, что наше звучание похоже на Гарри Ньюмана. Было лестно, конечно, но лично я никогда такого не замечал. А кто-то заметил. Это удивительно.

— У вас есть какие-либо пристрастия в музыке?

Дмитрий: У меня весьма широкие пристрастия в музыке. Не признаю лишь русскую «попсу» — никогда её не слушал. Ни в молодости, ни в студенчестве, ни сейчас. Я люблю атмосферную музыку 60−80-х годов, соул, панк, «новую волну».

— Как вы оцениваете музыкальную среду в Архангельске? Как она развивается?

Дмитрий: Честно говоря, мы уже давно не следим за архангельской сценой. Крутиться в музыкальной среде — не равно следить за ней. Ничего нового для себя мы не открываем. Есть какие-то интересные вещи, но уже не новые.

— Какие музыкальные коллективы Архангельска вы знаете?

Дмитрий: Знаем многих, но названия перечислять не хотелось бы. Прежде всего, я смотрю за своими друзьями — как и что они делают. Например, группа «Анфиса» — наши давние друзья. Мы, кстати, делали для них ремиксы в прошлом году и в 2003.

— Где вы выступаете, помимо «Колеса»?

Дмитрий: А что у нас вообще есть помимо «Колеса»? Ничего ведь. Хотя раньше в Северодвинске выступали, на фестивалях.

— Было ли у вас желание выступать в других городах?

Дмитрий: Желание выступать было всегда, вопрос только в том, насколько это востребовано и нужно. Просто в России это не особо востребовано. Когда мы первый раз выступили в 2007 году со своей «живой» музыкой — люди просто не могли понять, что происходит.

— Вам когда-нибудь хотелось уехать из Архангельска жить в другой город?

Дмитрий: Нет, никогда не хотелось.

— Почему?

Дмитрий: Меня устраивает здесь всё, кроме того, что город превращён в… Помойку, что ли. Однако, мне здесь нравится. Не могу жить в других городах — там я чувствую себя некомфортно. Это не моё: я человек северный, я здесь родился, живу и надеюсь, что до самого конца.

— Не считаете Архангельск «тупиковым» городом?

Дмитрий: Нет. Он никогда не был таковым. Наверное, это штамп от людей, которые ничего здесь не добились. Они называют город «тупиковым», уезжают в Москву и, в конце концов, через десять лет оказывается, что они работают там официантами в каком-нибудь баре. И всё! Что тут тупик для них, что там — в чём же разница?

Алексей: В наше время границы для любой деятельности отсутствуют. Все мои знакомые, которые уехали в большие города, не занимаются там любимым делом — они зарабатывают деньги. Здесь, может, денег особо и не заработаешь, но зато здесь есть возможность заниматься любимым делом, в моём случае — музыкой. Куда ехать? Зачем? Амбиций завоевать мир — нет. Нам это совершенно безразлично и не нужно. Признание — это не наша конечная цель. Мы получаем удовольствие от самого процесса.

Марина Немонова
http://brusnikaculture.ru/rmhc

Филипп Ефимов о своём моноспектакле «СашБаш. Вечный пост»
реклама
Филипп Ефимов — актёр Мытищинского театра драмы и комедии «ФЭСТ» — представил на V международном театральном фестивале имени Фёдора Абрамова «Родниковое слово» свой моноспектакль «СашБаш. Вечный пост», посвящённый творчеству и судьбе Александра Башлачёва. Сразу после молодой актёр рассказал о том, как родилась идея такого концерт-рассказа о легенде советского андеграунда и почему так важно для него в театре быть максимально честным со своим зрителем.

— Филипп, когда появился ваш моноспектакль?

— Впервые эта идея пришла на 3 курсе (в 2013 году актёр окончил Самарскую государственную академию культуры и искусств — прим. ред.). Нам дали задание — придумать самостоятельно спектакль. Я сразу подумал, что этот материал подойдёт. Это очень хорошая, серьёзная поэзия Башлачёва, сильная в актёрском плане. Но тогда я только загорелся идеей. А вот когда поступил на работу в театр, к ней вернулся, так как в нашем театре приветствуется, если артист занимается творчеством. Сначала придумал литературную композицию: музыка какая-то писалась, подбирались песни, интервью, строки из писем. Так родился спектакль. Первый показ состоялся 11 мая 2015 года.

— Несмотря на то, что спектаклю всего год, у него уже довольно большая фестивальная судьба…

— Да, «Родниковое слово» — четвёртый фестиваль, куда я приехал с «СашБаш». Самый первый показ был именно на фестивале, на международном молодёжном фестивале спектаклей малых форм «Театромагия». Он проходит на базе нашей академии в Самаре. Благодаря этому фестивалю, на самом деле, и воплотился мой спектакль — идея уже четыре года вынашивалась, надо было сделать! Потом, в июле, представлял его в Евпатории на международном фестивале «Земля. Театр. Дети», а в октябре — на театральном фестивале-конкурсе моноспектаклей «Камерата-2015».

— Активное участие в фестивалях — чья инициатива?

— В первую очередь, это моя инициатива. Я сам подхожу к нашим администраторам и говорю: «Хочу на фестиваль!» Руководство поддерживает, понимает, что это моноспектакль, группа нужна небольшая, только звукорежиссёр и светооператор. Можно отправлять: и театр посещает фестивали, и, в то же время, затраты маленькие.

— Сам спектакль как-то поменялся, усовершенствовался?

— Меняется. У вас, например, не совсем в своих декорациях играл. Нашёл их прямо здесь. Хотя оригинальные похожи, тоже используем кубы, доски, стулья, всё дощатое. Верёвки я только свои привёз, а остальное так расставил, чтобы напоминало что-то. Неважно даже что. Это поэзия — люди должны фантазировать.

— Как давно познакомились с творчеством Александра Башлачёва?

— Давно, ещё в школьные годы, когда мы с друзьями учились играть на гитаре. Мы обменивались песнями разными у костра, в походах, и однажды я услышал Башлачёва, это была песня «Время колокольчиков». Пел мой друг Сергей. Потом я как-то к нему домой пришёл, а он на DVD-диске смотрел акустический концерт Башлачёва в каком-то ДК. Тогда только выпустили в свет его разные концерты и интервью. Врезался в память отрывочек из одного интервью, где его спросили: «Ну, Саш, расскажи о себе что-нибудь?». И он отвечает так спокойно: «А зачем?». И я тогда сразу понял, что это не просто человек, рокер, тут какая-то цель есть, судьба тяжёлая. «Я знаю, зачем иду по земле…» — он поёт. Он полностью раскрывается в своём творчестве, в своих песнях.

— А в себе что-то от поэта и музыканта Башлачёва вы находите?

— У нас много есть гениев на свете, у которых черпаем мы что-то в свою копилку. Мне так же нравится творчество Осипа Эмильевича Мандельштама, например. Конечно, Башлачёв во многом оставил свой отпечаток во мне: мне близко его мировоззрение, то, как он относился к жизни. Надо не тратить себя на пустые дела, если есть талант, который у тебя болит, то им надо заниматься и делиться! Эта мысль мне очень нравится у него. И надо себе задавать вопрос «Зачем?», а не «Как?». Понятно, что так говорили многие, но именно через него я это открыл в себе, именно он до меня достучался. Я просто поэзию очень люблю, может поэтому и разглядел в Башлачёве сильного поэта, даже, считаю, классика через некоторое время.

— Перед спектаклем вы сказали, что Александр Башлачёв открыл вам настоящую Россию. Что в его поэзии такого по-настоящему русского?

— Скорее, стал одним из немногих, кто заставил задуматься над этой темой. А вы не соотносите его поэзию с большой русской силой, душой тёмной, загадочной? Его стихи — это же ком, он впитал многое, что было до него. Я, допустим, слушаю многих поэтов-музыкантов советской эпохи, бардов. По некоторым из них можно прямо нить провести, прочувствовать, где их творчество зарождается. Видно, что это растёт от поэтов золотого века. Последняя фигура для меня — Башлачёв. Но до этого был Высоцкий, ещё раньше — Галич, Вертинский.

— Филипп, вы ведь сами тоже пишете стихи и музыку сочиняете. Какой посыл вкладываете в ваше творчество?

— Я не пророк, не миссия, что пришёл с целью что-то сказать людям. Я стараюсь заниматься жизнью, любить её. Для меня писать — это потребность. Человеку хочется пить, так и мне хочется написать песню. Когда у меня появляются зрители, слушатели, мне приятно, и я понимаю, что не зря работаю по ночам. От этого ещё больше хочется творить.

— А когда вы начали писать?

— Это смешная история. Я поступал в театральный, молодой был ещё и не знал, что делать, как показать себя так, чтобы заметили. Один из педагогов спросил: Вы пишете стихи? Я говорю: Да, пишу. Не писал. Тогда он попросил прочитать что-нибудь. Я сказал: Завтра можно, я просто не помню, в блокноте записано. Педагог разрешил. Я пошёл и начал писать стихи, пришёл на экзамен — начал читать. Потом понял, что вроде получается.

— Вернёмся к спектаклю. Многие артисты говорят, что до того, чтобы выйти на сцену одному и быть органичным, надо дорасти, это слишком большая ответственность. Тяжело ли вам работать в моноспектакле?

— Я не думаю, что здесь до чего-то нужно дорасти. Кто-то хороший комик, кто-то трагик, разная фактура у актёров, душа, стремления разные. Надо найти свой материал. Мне не тяжело, мне это просто нравится очень. Я хочу выходить на сцену, хочу высказаться. Таким родился, что необходимо постоянное движение, необходимо рассказывать, общаться, делиться. На сцену вышел, высказался, и я уже спокойный, и мне не хочется беситься. А если нет, то всё время надо что-то делать, куда-то идти, на воздушном шаре кататься что ли.

— В будущем хотелось бы ещё пробовать себя именно в моноспектаклях?

— Да, но это уже будет связано с моим творчеством. Хочу просто играть концерты, но не так, как сейчас, когда я играю на разных музыкальных сетах в московских рок-барах. Хочется делать театральные концерты, композиции, потому что, в первую очередь, театром хочется заниматься. Потому что театр — это что-то невероятное!

— А вам в театре что ближе: комедия, трагедия?

— Мне нравятся честные вещи какие-то, те, где актёр не просто для смеху играет. Вот комедия, может же быть нелепое, комическое положение, в котором человек оказался, — и актёр совсем не пытается смешить людей в этот момент, просто получается, что люди смеются.

— Филипп, у нас в Архангельске вы впервые. Насколько комфортно было вести диалог с архангельским зрителем?

— Было волнительно. Мне казалось, что сложно будет достучаться. Очень скептически настроен зритель. Во время спектакля, я чувствовал, что может не нравится что-то людям. Может это было моё волнение, мой страх, что сейчас всё будет плохо, мне скажут, что это плохой театр, плохой актёр. Но перед спектаклем я всегда так волнуюсь. Зрителя, в первую очередь, подставлять не хочется. Он же пришёл смотреть, наслаждаться чем-то, впитывать, знакомиться. Хотя волнение, с другой стороны, стимулирует, собирает тебя. Когда человек не волнуется, он, наверное, не живой…

Полина Карпович
http://brusnikaculture.ru/efimov-sashbash

Предальбомный сингл архангельской пост-рок группы
реклама
Группа Cosmic Hurricane показывает новый трек, который войдёт в их первый полноформатный релиз, который состоится в начале сентябре.

Предыдущий сингл-релиз группы, трек Nova, был очень тепло принят нашей редакцией. «Это какой-то совсем новый уровень», — заявил один из редакторов «Брусники». Нового релиза мы ждали с нетерпением.

Этот трек тяжелее, в отличие от Nova, и менее мелодичен. Но он отражает нашу любовь к минимализму в мощных гитарных аккордах и плотных барабанах. Круто именно то, что каждый может спроецировать эту песню на себя, посмотреть на неё сквозь призму личных переживаний. Мы попытались передать всё то, что мог видеть маяк, который изображен на обложке — и тихие времена, и буйства стихии. А он повидал немало, ибо направлен прямиком с крайней точки континента на Северный Ледовитый океан.
Алексей Трубин, Cosmic Hurricane
Lighthouse

Жанр: Post-rock / Experimental
Год: 2016
Страна: Russia

Сведение, мастеринг — Make Some Noise
Фото — Михаил Мардер
Обложка — Ваня Перчугов

ВК | SoundCloud | BandCamp | YouTube

А 3 июня Cosmic Hurricane даёт концерт в Колесе. Музыканты обещают, как всегда, крутой звук и свет и много сюрпризов. Приходите.
http://brusnikaculture.ru/release/lighthouse

Женя Stepfather о мероприятиях и людях, уникальных для Архангельска и музыкального сообщества в целом
26 CREW на праздновании десятилетия в М33. Фото: Павел Ветер.
реклама
Если вы считаете, что клубные вечеринки в Архангельске ничем не отличаются друг от друга, то вы сильно ошибаетесь. Помимо популярных клубов и промо-групп в нашем городе существуют и их антиподы — небольшие сообщества организаторов, которые, помимо качественного отдыха посетителей, имеют ещё одну важную цель. Они знакомят гостей вечеринок с нетривиальной музыкой. Она не звучит на радио, не публикуется в популярных музыкальных пабликах, однако пользуется спросом в ограниченных субкультурных кругах по всему миру.

Одно из таких сообществ — объединение 26 CREW. Оно ведёт свою деятельность целое десятилетие — с 2006 года. Комьюнити сконцентрировано вокруг драмнбэйс-музыки, однако пропагандирует и другие андеграундные жанры. В прошлом году ребята также открыли серию вечеринок с ироничным названием «Очень Плохая Музыка».

Мы взяли интервью у одного из «отцов-основателей» движения — Жени Stepfather’а. Поговорили с ним о культурной составляющей таких ивентов, о легендарном артисте из Нидерландов и о музыке в целом.

— Выдам сразу «пакет» вопросов. Как всё началось? Какой была первая вечеринка? Откуда взялось название?

— Лично для меня это «всё» началось в 2005 году, когда мы сильно сдружились с Сашей (Spieltape). Нас объединила электронная музыка и первые совместные шаги в диджеинге. Учились сводить, разбирались в технике. У него дома стоял простой двухканальный пульт Stanton, и через его многоканальную звуковую карту мы подключались к компьютеру, пытались по инструкциям из интернета что-то там на слух свести. Когда начало получаться, встал вопрос: «А где бы поиграть?».

Фото: Павел Ветер / pavelveter.com

Клубная культура в Архангельске в то время только набирала обороты, вечеринок было немного и все, на мой взгляд, довольно сомнительного качества. Мой drum&bass и его hard techno / schranz воспринималась всеми как экстремальная музыка, и, если и были предложения поиграть, то где-нибудь в самом конце разностилевой вечеринки. А быть постоянно на вторых ролях и играть в 4−5 утра свои пластинки для горстки выживших желания не было, нужно было придумывать что-то своё. В то время к нам присоединился Шамиль (Shamil), который осваивал микрофон, хотел быть MC, и, впоследствии, на довольно продолжительное время стал голосом 26 crew. Мы сели у Саши дома, подумали, и на бумаге, конечно, вышла отличная вечеринка. Но планам не суждено было сбыться так быстро, наступила зима 2005 года: сессия, времени в обрез, короче — не срослось.

А в феврале на какой-то вечеринке меня познакомили с Робертом (Rob_Dee). Он как раз вернулся в Архангельск, заряженный питерской drum&bass культурой и тоже имел опыт диджеинга. Слово за слово — и через пару недель мы уже сидели в кафе и обсуждали название будущей drum&bass вечеринки. У него был друг в Питере — DJ Bziq, и мы решили пригласить его хэдлайнером, в довесок взяли DJ Experience — тоже из Санкт-Петербурга. Он играл популярный в то время стиль breakz. Накидали смету, лайнап, пожали руки и разбежались. Через пару часов Роберт позвонил мне и спросил: «RAGE! Как тебе название?». Я сказал: «Отлично!». И понеслась. Дальше были поиски площадки, приготовления. Дизайн, помню, был крайне вызывающим: кровь, какие-то жуки мерзкие. Кровь, кстати, была настоящая.

— А в чём была, собственно, цель команды? Если не считать целью качественную организацию событий.

— Для меня цель всегда была одна — хорошо провести время под музыку, которую я люблю, с друзьями, с людьми, которые разделяют мои взгляды. От публики в то же время шёл чёткий запрос на энергичные, яростные вечеринки, и так получилось, что мы угадали тренд. А одновременное засилье откровенного шлака в клубной культуре позволило 26 crew выгодно выделиться на этом фоне. Мы легко противопоставили себя всей остальной тусовке, просто гнули свою линию в отличие от тех, кто хотел подстроиться под вкусы публики и что-нибудь с этого поиметь. Осознание всей ситуации, конечно, пришло пост-фактум спустя много лет, потому что, когда ты охвачен какой-то идеей, времени на размышления нет совсем.

Мне потом спустя много лет случайные люди на полном серьёзе говорили: «А вот я ходил (или ходила) на ваши вечеринки и считаю, что это изменило мою жизнь». Но цели вмешиваться в чью-то жизнь у нас не было, мы просто делали то, что делали; может, отчасти хотели нести просвещение… Я не знаю. Хотя, конечно, когда слышишь, что твои вечеринки изменили чью-то жизнь, появляется ощущение, что всё было не зря.

Фото: Вечеринка «Очень Плохая Музыка 02» на Пивоваренном Заводе, Павел Ветер / pavelveter.com

— Самое крутое событие от 26 CREW — это…

— Это пусть публика решает. Если я начну давать публичные оценки тому, что я делаю или делал, то это будет выглядеть не очень здорово. Но если судить по количеству шума вокруг одной отдельно взятой вечеринки, то это, конечно же, первое мероприятие — RAGE. Сколько было о нём восторженных отзывов и, одновременно, сколько же было вылито грязи! Когда я увидел это в отзывах к вечеринке, подумал: «Ого, кажется, мы сделали что-то настоящее, раз люди так реагируют». Кто-то решил, что наша промо-группа — это порождение дьявола из-за специфической (на их вкус) музыки и записал нас чуть ли не в личные враги. А кто-то до сих пор ходит на мероприятия — и это спустя 10 лет, настолько сильно их зацепило!

Если говорить о чём-то более личном, то лучшим было мероприятие с участием Black Sun Empire (Нидерланды) в клубе iOD — кажется, в 2007-м. Это было, по большей части, моё сольное событие в рамках 26 crew. Готовили его вместе с Серёжей (Sergey Po) из Onelife Production. Столько сил в него было вложено — видимо, этим и запомнилось. Ну и масштаб, конечно, всё-таки drum&bass звёзды первой величины нечасто в Архангельск в те времена заезжали.

— А как вообще пришла идея привезти в Архангельск Black Sun Empire? Даже сейчас, спустя столько лет, это кажется абсолютно невозможным — легендарное d&b-трио из Нидерландов в нашем «железнодорожном тупике».

— Идея пришла неожиданно, просто щёлкнуло в голове: Архангельску нужен по-настоящему крутой привозной drum&bass диджей или музыкант. И я начал, как говорят, «мониторить рынок». Нашёлся вариант с привозом Black Sun Empire (а BSE для меня были этакие небожители, с их треков началось моё увлечение drum&bass музыкой). У них был тур, вроде, в поддержку выхода нового LP: несколько городов по России, и была свободная дата. Понятно, что в одиночку осилить такое мне было сложно, Роберт в то время разбирался с какими-то сложными амурными делами, и с радаров исчез, поэтому я предложил столь смелую идею Серёже (Sergey Po). У него в то время на мероприятиях всегда были очень качественные визуальные концепции, чего, признаюсь, не хватало нашим. Он согласился, мы всё посчитали, ахнули, но отступать было некуда.

Там, конечно, была целая куча забавных моментов. Мы этого Мишу (Micha Heyboer, участник трио Black Sun Empire) из аэропорта погрузили в Land Cruiser моего друга и повезли в ресторан, как того требовал райдер. Рейс был поздний и, как назло, всё в городе было либо уже закрыто, либо на спецобслуживании, и нам пришлось ехать аж до Малых Карел, чтобы выполнить эту часть райдера. По пути мы много шутили про плохие дороги, а артисту, похоже, было совсем не до шуток. Представляете: за окном темно, снег, холод, а мы всё едем и едем мимо каких-то разваливающихся деревянных домов.

Еще один забавный случай произошёл, когда он уже отыграл свой сет. Мы с Серёжей специально напечатали n-ное количество афиш для автографов и усадили Мишу за стол, чтобы он их всем желающим подписывал. Я ушёл играть, и мне уже потом рассказывали, что собралась толпа, давка, это не понравилось каким-то там бандитам за соседним столом, они подошли и всё там по-свойски разрулили, часть афиш отжали, а потом сели с Мишей «отдыхать».

Фото: «Очень Плохая Музыка 04» в Колесе, Павел Ветер / pavelveter.com

— Сейчас многие считают, что клубная культура в России — именно культура — умирает. Как считаешь, отчего?

— Не понимаю, что за выражение такое — «умирает»? Всё в этом мире либо уже мёртво, либо ещё нет. Это же не шкала какая-то от «менее мёртвый» до «более мёртвый» — это больше как ноль и единица, некие крайние состояния. И если вокруг оглянуться, то становится понятно, что вот всё-таки нет, клубная культура не мертва. В Москве, где я сейчас живу, например, открываются новые клубы, «места силы», электронная музыка звучит на различных культурных мероприятиях, событиях, фестивалях, даже выставках. Всё так же приезжают звёзды, закатываются шумные вечеринки, открываются новые имена. Многие сетуют на потерю «магии», но, дорогие мои, никто вам и не обещал, что можно 15 лет тусить и через 15 лет будет всё так же свежо и интересно.

Новое поколение, которое уже даже не «Y», а «Z» — сегодняшние 20-летние, основная клубная публика — у них просто чуть-чуть другая жизнь и другие в ней приоритеты. Мне кажется, они просто не готовы защищать «своё», жертвуя ради этого связью с той частью мира, которая на это «своё» посягает или не принимает его, как мы в своё время. Тем более, когда речь идёт о каких-то там условных музыкальных стилях, поэтому «все слушают всё». А ещё, наверное, музыка сама по себе перестала быть ценной, перестала быть недоступной, быть объектом вожделения. Сегодняшняя её ценность, на мой взгляд, в том, как она может подчеркнуть тот или иной выбранный стиль жизни. При этом музыка является неотъемлемым кусочком пазла, без которого картина жизни многих современных молодых людей была бы неполной, и это достаточно круто.

— В столицах драмнбэйс вечеринок становится всё больше. Как считаешь, что нужно для качественного раскачивания регионов?

— Больше? Честно, не знаю. По поводу регионов побуду немного «капитаном очевидность». Для качественного их раскачивания нужны люди, посетители. В ситуации, когда идёт отток молодёжи в столичные регионы, очень сложно завладеть вниманием тех немногих оставшихся. Ещё сложнее воспитать из них благодарную публику. Можно, конечно, в соответствии с маркетинговой теорией попробовать создать для них ценность, но сильно рассчитывать на коммерческий успех в текущих реалиях я бы не стал. Вообще, как мы видим, на музыке становится всё сложнее и сложнее заработать — это просто очередной тренд, который нужно либо пересидеть, либо постараться переломить.

— В те времена вы противопоставили себя остальной тусовке, выбрали кажущееся непопулярным направление и запустили мощнейшую субкультурную волну. Как думаешь, можно ли провернуть подобное сейчас, этакую перезагрузку?

— Ещё раз, современные реалии не позволяют музыке долго оставаться в андеграунде, как только она набирает обороты, а это сейчас происходит уже не за годы, а порой — за месяцы, ею начинают «болеть» все. Но так же быстро, к сожалению, эта волна и уходит. «Клиповость» мышления современного общества потребления не позволяет подолгу сосредотачиваться на чём-то одном, вокруг всегда найдется что-то новое и интересное. Спрос на что-то настоящее будет всегда, но в основной своей массе люди всё так же будут тащиться от этого постоянного «переключения каналов». Собрать горстку выживших, возглавить сопротивление… Не знаю, пока это из мира фантастики.

Денис Качанов
http://brusnikaculture.ru/26crew

День четвёртый

Дневник фестиваля уличных театров: глава 3
Улыбки третьего фестивального дня
13:20

Панов и Диденко о премьере спектакля
14:53

После премьеры спектакля Молодёжного театра мы решили спросить о впечатлениях от премьеры главных причастных — режиссёра спектакля Максима Диденко и режиссёра театра Виктора Панова.
Максим Диденко: Я доволен. А сейчас я очень хочу домой, в Петербург. Я здесь три недели провёл, хочу к жене. Это единственное чувство сейчас.
Виктор Панов: Ну что можно сказать после такого гениальнейшего творения? Архангельск должен гордиться, что в нём работал Диденко.

Евгений Лапин
волонтёр-переводчик

16:44

Я участвую в фестивале в качестве переводчика четвёртый год. Главная моя задача — показать актёрам, которые приезжают в Архангельск, город с лучшей его стороны, чтобы они почувствовали возможность вернуться сюда вновь. Коллективы, которые выступают семь дней в неделю, возвращаются сюда через год и вновь собирают толпы.
Наверно, волонтёрство на фестивале — это какой-то вклад в настоящее и будущее города. Во многом благодаря Виктору Петровичу Панову, который уже много лет переживает за имидж горожа, Архангельск знают не только за его пределами, но и за рубежом.

«Архангельская публика — самая подготовленная публика в России»
PG PROJECT — физический театр
16:44

Шеваль де труа / Cheval des 3 (Франция) 12+
Набережная Сев. Двины/ул. Садовая

17:00

Уна Мика / Una Mika (Испания) 3+
Костровая (ДДЮТ)

17:00

Мантега / Mantega (Бразилия) 3+
Петровский парк

17:30

Котсани и Венди / Cotzani & Wendy (Аргентина) 12+
пл. Мира (в районе спуска на пляж)

18:00

Эй, Паша! / Ey Pacha! (Аргентина) 3+
Костровая (ДДЮТ)

18:30

Ла Рино / La Rhino (Франция) 12+
у библиотеки им. Добролюбова

19:00

Театр Арьеррегарден / Teater Arrièregarden (Дания) 12+
пл. Ленина

19:30

Рэйз Бразил / Raiz Brasil dance company (Бразилия/США) 16+
пл. Мира (в районе спуска на пляж)

19:30

Группа «Анфиса» (Россия) 18+
Музейный дворик (Поморская, 1)

20:30

Котсани и Венди / Cotzani & Wendy (Аргентина) 12+
Площадь перед Театром Драмы

20:30

PG project / ПиДжи Проджект (Россия) 18+
пл. Мира (в районе спуска на пляж)

21:00

Архангельский молодежный театр + 44 Drums
Красная Пристань

21:00

День пятый
Дневник фестиваля уличных театров: глава 4
Огонь четвёртого фестивального дня
реклама
Аргентинцы Паша, Котсани и Венди и датские дивы из театра Арьеррегарден — достучались до сердец и остались там навсегда

Четвёртый день уличных театров выдался поистине насыщенным. Мы начали его с выступления «Ey Pacha!» — «Эй, Пача!» (или просто: «Эй, Паша!» — на импортозамещающий манер).

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Паша — клоун, актёр и вирутозный музыкант из столицы Аргентины — «города добрых ветров» Буэнос-Айреса. Он представил битбокс-кавер на Майкла Джексона, аккомпанировал Луи Армстронгу на пиле и бегло считал по-русски от одного до пяти и обратно.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Паша порадует Архангельск своим необычным миксом живой музыки, битбокса, фокусов и клоунады ещё раз — 24-го июня, а 25-го поедет в Северодвинск.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
От души посмеявшись с «Эй Паша!», мы отправились на площадь Ленина, где выступали «увядающие дивы» из датского «театра Арьеррегарден». Дамы привезли на фестиваль два разных спектакля — «Они говорят, что всё было сказано» и «Эль концерто». Сегодня была очередь первого. Он рассказывает трагикомическую историю двух солдат, у которых вместо оружия — только аккордеон, кларнет и бубен.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
На протяжении выступления солдаты то высматривают врага:

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
То, от безысходности, собираются свести счёты с жизнью:

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
А ещё ругаются, делят территорию:

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Но, в конце концов, заключают перемирие.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Актрисы передают свои эмоции с помощью музыкальных инструментов, чечётки и песен. Последние, хоть и на английском языке, совершенно просты, и понятны для всех. Этот необычный спектакль поставлен, чтобы в очередной раз показать бессмысленность и жестокость войны — тема актуальна, как никогда.

Завершением театрального дня для нас стало огненное — во всех смыслах — шоу аргентинцев Котсани и Венди. Здесь мы, кстати, снова встретили Пашу — но уже в роли зрителя, а не выступающего.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Мини-спектакль, который представляют артисты, разделён на четыре части: знакомство Котсани и Венди, «Счастливые годы», сожительство и «Любовь — огонь, который не выжигает».

В первой части мы видим, как наивная Венди ради того, чтобы привлечь внимание сурового Котсани, соглашается принимать участие в его рискованных затеях — держать цветы и газеты, которые он собирается безжалостно разрубать хлыстом.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
В следующей части — «Счастливые годы» — актёры показывают фокусы. Венди достает из пустого подарочного пакета три коробочки с цветами, а Котсани берёт монеты, буквально, из воздуха.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
«Сожительство» начинается с Котсани бросающего ножи в деревянный стенд. Потом, с закрытыми черным мешком глазами, ориентируясь лишь на звук колокольчика, он с первого раза (!) попадает ножом в воздушный шарик.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Последняя часть — «Любовь — огонь, который не выжигает» — самая эффектная. Пока Венди вращает вокруг себя зажжённые веера, Котсани горящими шпагами поджигает кусочки бумаги и кладёт их в рот — догорать.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Неудивительно, что история любви двух латиноамериканцев держит зрителей в напряжении до самых последних секунд выступления.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
И, может быть, кто-то из зрителей узнаёт в истории жизни персонажей свою собственную?

Анна Чурова
http://brusnikaculture.ru/festival2016/day4

Красный автобус / Le bus rouge (Франция) 12+
пл. Мира (в районе спуска на пляж)

17:00

Эй, Паша! / Ey Pacha! (Аргентина) 3+
Петровский парк

17:00

Человек-Птица и его оркестр Химера / L'Homme Oiseau et son Chimère Orchestra (Франция) 12+
пл. Мира (в районе спуска на пляж)

18:00

Пластилиновый дождь (Россия) 0+
Парк аттракционов «Потешный двор»

18:30

Ла Рино / La Rhino (Франция) 12+
у Поморской филармонии (Кирха)

19:00

Театр Арьеррегарден / Teater Arrièregarden (Дания) 12+
Набережная в районе библиотеки им. Добролюбова

19:30

½ Orchestra / Полоркестра (Россия) 12+
Музейный дворик (Поморская, 1)

20:00

Рэйз Бразил / Raiz Brasil dance company (Бразилия/США) 16+
пл. Мира (в районе спуска на пляж)

20:00

Красный автобус / Le bus rouge (Франция) 12+
пл. Ленина

20:30

Котсани и Венди / Cotzani & Wendy (Аргентина) 12+
Набережная в районе библиотеки им. Добролюбова

21:00

Группа «Анфиса» (Россия) 18+
у Центра «Патриот» (Дом офицеров, Троицкий, 118)

21:00

Архангельский молодежный театр + 44 Drums
Красная Пристань

21:00

Человек-Птица и его оркестр Химера / L'Homme Oiseau et son Chimère Orchestra (Франция) 12+
Площадь перед Театром Драмы

21:00

День шестой

http://brusnikaculture.ru/festival2016/day5
Дневник фестиваля уличных театров: глава 5
Загадки пятого фестивального дня
реклама
Французский музыкальный триплет: Le bus rouge, L’Homme Oiseau et son Chimère Orchestra и La Rhino.

Bonjour!

Пятый день фестиваля выдался исключительно французским — все три представления, которые мы посетили сегодня, поставлены артистами из самой романтичной страны. В 17.00, комфортно устроившись на ступеньках спуска на пляж возле площади Мира, мы ждали появления музыкантов из Лиона — артистов коллектива «LE BUS ROUGE» — «Красный автобус».

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника

Мы заметили тенденцию, объединяющую всех французских уличных артистов: они просто не могут стоять на месте. Постоянно перемещаясь, тормоша толпу, они заставляют некоторых зрителей ворчать и недовольничать, перекочевывая с места на место по ходу всего выступления и приводят в восторг детишек, старающихся дотронуться до необычных людей. Они вовлекают собравшихся в представление, растягивают шоу по уличному пространству — оправдывают жанр уличных театров даже больше, чем просто на 100%. И, в конце концов, именно это остаётся в памяти зрителей таких представлений.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Костюмы артистов усыпаны вышивками — цветами всевозможных видов, раскрасок и размеров. Ещё цветы на головах у девушек — в виде венков. На инструментах тоже пёстрые картинки, у трубачей — вымпелы с гербами. Традиции французского фольклора в надёжной связке с артистизмом, забавными репликами и неиссякаемой энергией лионцев — вот что такое «Красный автобус» и вот почему мы советуем не пропустить их представление в один из оставшихся фестивальных дней.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Послушав «Красный автобус», отправляемся к театру драмы, попутно напевая что-то на выдуманном языке, призванном быть французским.

На площади перед театром встречаем Человека-Птицу — главного героя шоу ещё одних французов. Он пока без своего оркестра Химера — мирно спит, окружённый юркими француженками, готовящими гигантскую куклу к выступлению.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Времени до начала всё меньше, и на площадь начинает подтягиваться народ. Зрители плотным кольцом окружают гиганта, и мы обеспокоенно осведомляемся у одного из волонтёров — не надо ли проводить людей за линию, чтобы освободить артистам рабочее место? Оказалось, что сами артисты попросили зрителей вставать поближе.

А мы, тем временем, решили попытать счастье и занять самое удачное место для фото — балкон театра драмы. Но, дёрнув ручку массивной деревянной двери, лоб в лоб сталкиваемся со скрипачом в причудливой шапке: мы опоздали. Представление начинается, и оркестр воссоединяется с Человеком-Птицей.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Начинается целое карнавальное шествие.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
И оно приводит странную компанию — гигантского гибрида человека, птицы и устрицы, музыкантов, капитана и акробата — на самое солнечное место петровского парка.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Поражённые силой выдумки художника по реквизиту, направляемся к Кирхе, чтобы послушать «Ла Рино».

От Кирхи почти телепортируемся к Добролюбовке — выступление перенесено туда. Француз-организатор с переводчиком просят всех зрителей присесть, фотографам — не двигаться с места, в общем — всем погрузиться в атмосферу, которую собираются создать французы.

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Появляется колоритная компания, облачённая в одинаковые плащи инспектора Гаджета. Мгновенно примечаем двух знакомцев: это же ребята из Шеваль де труа!

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника

Артисты снова начинают беспрестанно менять локацию, перемещаться, использовать городское пространство как реквизит. Очень напоминает Шеваль — только ещё интереснее и более «сюжетно», что ли?

Остаток вечера мы провели в музейном дворике, на первом концерте феноменальных ребят из ½ Orchestra. Но об этом — отдельный пост, фоторепортаж и интервью. Не пропустите!

Фото: Анна Чурова / БрусникаФото: Анна Чурова / Брусника
Валерия Собинина

Дневник фестиваля уличных театров: глава 5
Загадки пятого фестивального дня
01:34

«Анфиса»
Самый хулиганский концерт фестиваля
02:08

Рэйз Бразил / Raiz Brasil dance company (Бразилия/США) 16+
Северодвинск: Дом корабелов

15:00

Эй, Паша! / Ey Pacha! (Аргентина) 3+
Северодвинск: Дом корабелов

15:30

1/2 Orchestra / Полоркестра (Россия)
Северодвинск: Дом корабелов

18:30

Креативная группа «Змей Радуга» (Россия) 0+
Северодвинск: Дом корабелов

19:30

Красный автобус / Le bus rouge (Франция) 12+
Набережная в районе библиотеки им. Добролюбова

20:30

Группа «Анфиса» (Россия) 18+
Северодвинск: Дом корабелов

20:30

Дневник фестиваля уличных театров: глава 6
Вкус шестого фестивального дня
20:38

Человек-Птица и его оркестр Химера / L'Homme Oiseau et son Chimère Orchestra (Франция) 12+
Площадь перед Театром Драмы

21:00